— Сейчас мы с ней договоримся, ты ее сажай на такси, а я поеду на виллу. Там и встретимся.
Парень слез с мотоцикла и начал ловить такси. Я подошел к ней и сказал по-английски:
— Good evening, miss!
Она кивнула мне и что-то пробормотала в ответ по-гречески, вероятно, тоже приветствие. После этого я спросил:
— How much?
Девушка назвала мне цифру по-английски, но я ее не понял — не так уж хорошо я знал английский. Тогда я, с трудом подбирая английские слова, попросил:
— Repeat once more, please! (Повторите еще раз, пожалуйста!)
Поняв, что я плохо знаю английский, девушка быстро достала из сумочки губную помаду и написала на листке: «150».
— O'key, — сказал я. — Sit to the car, please! (Садитесь в машину, пожалуйста!)
В машине нас уже ждал мой приятель.
— This is my friend, — сказал я, объясняя, что это мой товарищ. Девушка кивнула. Она села в машину, я на мотоцикл, и мы поехали.
Не успели мы проехать несколько шагов, как я увидел, что такси, которое ехало позади меня, начало мигать мне фарами. Я притормозил. Из машины выскакивает парень и хохочет в голос.
— Что ты смеешься? — удивился я. — Что случилось?
— Иди посмотри на нее! Ты сейчас упадешь!
Я подошел к машине, ничего не понимая. Подхожу. Девушка сидит улыбается.
— Посмотри на нее внимательно! — продолжает мой спутник.
Смотрю. Черные волосы, хорошая косметика, длинные брови, подведенные глаза — ничего особенного…
— Ты это… Посмотри, что у нее под юбкой-то! — заливается парень.
— А что смотреть?
— Нет, ты попробуй! — подталкивает он меня рукой к машине.
— Ладно, что ты себе позволяешь? — одернул я его. Но тот еще громче засмеялся и обратился уже к девушке:
— Скажи, скажи ему, кто ты!
Девушка кокетливо улыбнулась и сказала:
— I'm not girl, I'm a boy.
— Что?! Парень?
— Конечно! Он же мужик! — давился смехом мой спутник. — Понимаешь? Ты снял педика!
Мне уже и самому стало смешно.
— I am sorry, I am sorry, — сказал я, достал деньги и протянул ей, вернее, ему, двадцать долларов.
Мы с парнем отъехали несколько метров на мотоцикле, остановились и стали хохотать.
— Ты представляешь, что могло бы быть? — не унимался мой спутник.
— А что могло быть?
— Представь себе — входит в душ, ты смотришь, и…
Так закончилось одно из наших приключений.
Но вскоре мы стали пользоваться услугами такого рода в одном ночном клубе, назовем его условно «Пират».
В «Пирате» мы познакомились с русскими ребятами, точнее, с понтийскими греками, выходцами из России. Некоторые из них приехали из Казахстана, кто-то из Грузии, кто-то из других мест. Но все они уже были полноценные греки, имели греческое гражданство. Они весьма любезно приняли нас в свою компанию. Мы уже многих знали.
«Пират» обслуживала в основном бригада молдаванок и украинок, которые приехали в Грецию по вызову, на сезонную работу в ночные клубы. Формально они числились подавальщицами, официантками или работниками балета. На самом деле оказывали интимные услуги, делясь заработком с греческими сутенерами.
Скоро мы стали снимать девчонок из Молдавии и Украины. Но привозить их к себе на виллу мы пока еще не решались — соблюдали конспирацию. Поэтому мы снимали номер в гостинице на ночь — а таких маленьких гостиниц в предместьях Афин было полно, и к тому же кончился сезон, наступала осень, — и, сняв номер на ночь за двадцать-тридцать долларов, мы использовали его по полной программе.
Помимо сеансов «сексуальной терапии» мы получали и часы общения с нашими соотечественниками. Теперь мы уже знали, каким способом они попадали в Грецию. Все происходило добровольно. Девушки знали, на что они идут. Что она могла заработать в небольших городах Украины или Молдавии, или даже в столицах, где очень высок уровень безработицы и оклады настолько низкие, что жить очень трудно? А тут хотя она и получает только половину или даже треть заработанной суммы, все равно цифра получается довольно внушительная. Никакого рабства, о котором писали газеты, не существует. Нет, конечно, предприниматели, как мы поняли, отбирали у девушек документы, чтобы те их не кинули, так как они уже вкладывают в них деньги — и стоимость билета, и подъемные, и аренда номера в гостинице. Но это делалось только с целью сохранения своих денег.
Между тем у девушек существовали определенные проблемы. Дело в том, что греки давно распознали, что существует русская проституция, и всячески с этим боролись. С каждым годом проблема въезда в Грецию для женщин становилась все серьезней. Если женщина каким-то образом попадала на компьютер — все, дорога в Грецию была ей закрыта, ее даже из аэропорта не выпускали. Поэтому мы не раз, когда летали в Россию и в другие страны, видели, как проверяли русских женщин до тридцати лет в аэропортах, как проверяли наличие денег в их кошельках, что являлось очень унизительной процедурой.
Естественно, девушки интересовались и нами — откуда мы приехали, что мы тут делаем. На все вопросы мы отвечали уклончиво, соблюдая меры предосторожности. Но потом, когда прошел год, мы потеряли бдительность.
Последний день
Звонили из Москвы. Толик недоволен. Я имел с ним жесткий разговор. Он обвиняет меня, что все растрепал про убийство Барона. Он сообщил, что нужно менять место, так как люди покойного Барона выехали ко мне.
У меня новые охранники. Завтра переезжаем в Италию.
В голову лезут разные неприятные мысли. Я не верю, что меня могут убрать свои. Время покажет….
Матросская тишина
(Дневник арестанта)
Тюрьма — часть профессии.
Так началась моя новая жизнь — жизнь в ИВС. В следственном изоляторе.
К вечеру меня вызвали в кабинет к оперативникам. На сей раз Кузьмичева там не было. Я увидел оперативника, который меня принимал. Он сидел за столом и что-то писал, показав рукой на стул, стоящий рядом.
Я молча сел. Оперативник продолжал писать. Затем, закрыв папку, он достал из стола чистый лист бумаги и начал заполнять его. Я понял, что он вписывает мои данные. Взглянул — «Протокол задержания». Записав что-то, он назвал меня по фамилии и сказал:
— Вот, ознакомься. Ты задержан и сегодня будешь препровожден под стражу, в изолятор временного содержания, сокращенно ИВС, на Петровку.
— На основании чего? — спросил я. — Санкция прокурора есть?
— Нет, дорогой, санкция нам не требуется. Ты задержан по указу.
— По какому еще указу?
— По указу президента о борьбе с организованной преступностью. В соответствии с этим указом, — пояснил оперативник, — мы имеем право держать тебя под арестом около тридцати суток.
— А дальше?
— Дальше видно будет. Может быть, добьемся санкции прокурора на твой арест и перевод в следственный изолятор. А пока отдохнешь на Петрах. Но сразу предупреждаю — мало тебе там не покажется! Была бы моя воля…
— Слава богу, она не ваша, — прервал я его.
— Это верно, — сказал оперативник. — Ну что, подпиши бумагу, протокол.
— А если я не подпишу?
— А это уже значения не имеет. Не подпишешь — я сейчас вызову двоих понятых, и в соответствии с законом мы составим акт, что от подписи ты отказался. Так что никакого значения твоя подпись или отсутствие таковой для нас не имеет!
— Ладно, давайте подпишу, — сказал я. Взяв бумагу, я расписался внизу, под текстом.
— Ну, все, — сказал оперативник, — не смею больше задерживать. — И он нажал на кнопку. В кабинет вошли два милиционера.
— Куда его? — спросил один из них.
— Вот, держи, — оперативник протянул ему только что заполненный листок бумаги. — Вези на Петровку. А я позвоню туда, чтобы его хорошо встретили, — ехидно ухмыльнулся оперативник.
Неприятное чувство наполнило меня. Что значит «хорошо встретить»? Я слышал про существование пресс-хат в изоляторах временного содержания и в СИЗО, но для меня еще было загадкой, что это такое. С одной стороны, вроде камеры для пыток, а с другой — ходили слухи, что туда специально сажают уголовников, которые только и занимаются, что драками, опусканием и прочим. Неужели и меня туда направят?!
— Стоять! — приказал один из конвоиров и пристегнул наручник с моей руки к своей. — Вот так. Вещи у тебя здесь есть?
— Какие вещи? Там кое-что изъяли при задержании…
— Это все уже у нас, — сказал конвоир, показав на небольшой полиэтиленовый пакет. — Поехали!
Мы вышли во двор. Там нас ждала черная «Волга». В ней, помимо водителя, сидел еще один оперативник. Один конвоир сел спереди, я сел сзади. После этого оперативник, севший рядом со мной, сказал:
— Значит, так, слушай. Давай без глупостей. Не рыпайся. Если что — имей в виду, в соответствии с инструкцией, мы имеем право применять оружие, — и он достал из-за пазухи штатный «макаров» и положил его перед собой. — Вот так, для наглядности, пусть лежит. Все, поехали! — сказал он водителю.
